top of page


Мочалов Юрий Петрович

 

ПОЭЗИЯ

***

Бреднем рваным

Мысли ловим,

Вроде рядом, на слуху.

Только даст ли наше время

На костре чужих сомнений

Приготовить нам уху?..

***

Своею тетивой

Не надо бы хвалиться.

На кончике стрелы

Знакомые все лица.

У бездны на краю

Мы все, как под прицелом.

Подумай, что творишь -

И в частности и в целом.

В тайге

Купаясь в озерах света,

Заросли, млея, дремлют.

Пружиня, с еловых веток

Падает снег на землю.

Колдуя в том царстве сонном,

Под небосклоном синим,

Дятел неугомонно

Долбится на осине.

Покачиваясь на склоне,

Старая ель, больная,

О чем-то тихонько стонет,

Молодость вспоминая.

Речка журчит в распадке,

Тесно ей в этих скалах.

И вспугнуты куропатки

Выстрелом запоздалым.

1970 год

Возвращение

                   Михаилу Шмакову

 

Петушихи моей не стало.

Заросли к ней пути, дороги.

Но, как в детстве, иду устало

В край, где вырос среди немногих

Пацанов деревенских. Помнят:

Бор за речкой, зовущий властно.

А России ли быть бездомной,

Я спрошу у калины красной.

Деревенские мотивы

         1

Мы деревенские мальцы.

Мы знаем цену хлеба,

Как наши деды и отцы,

Трудились на потребу.

Ходили сено ворошить

До вечера с граблями,

Чтоб трудодень свой положить

На стол с краюхой маме.

         2

Последнюю копну подвёз

К зароду сена я.

Её трехвильником вознёс

Отец вверх, не боясь.

И мать вершину завершив,

Достойную венца,

Легко скользнула сверху вниз

В объятия отца.

Деревенское детство

Самый ты счастливый - это в детстве.

Мир тогда еще такой огромный.

Вот ремнем отцовским по наследству

Подпояшешься - и вон из дома.

И стремглав с крыльца слетаешь к горке.

И на лыжах вниз стрелою мчишься.

Ищет уж отец ремень для порки

Дрянного, негодного мальчишки.

Чувствуя себя невиноватым,

Явишься: «А я с горы катался».

Мать хотя и пригрозит ухватом,

Но к столу зовет: «Проголодался».

Чугунок с картошкою достанет

Из печи, с горячего загнета.

Ты сидишь и ждешь, когда ж настанет

Теплое и ласковое лето.

В сладких ягодах, в прохладной речке,

Где взлетают радужные брызги,

Где, взобравшись на чужие плечи,

Падаешь на дно с дурацким визгом.

И, до посиненья накупавшись,

С головой тяжелою, как камень,

На песок плашмя спиной упавши,

Все следишь-следишь за облаками.

Нравилось ползти по косогору,

Собирая спелую клубнику,

Рядом с кладбищем, где старый ворон

Сторожем. Где ночью жутко, дико.

Нравилось гоняться друг за дружкой,

Прыгая по бревнам, по крапиве.

Или босиком по теплым лужам

Догонять усталый летний ливень.

Нравилось, кружком в траве рассевшись,

Слушать стариков седобородых.

«Как пришел Колчак тогда с Расеи…

Как поймали Сашку у зарода…».

Лето деревенское. Забуду ль

Я твои прекрасные рассветы?

Вот, свою показывая удаль,

Мчишься на коне быстрее ветра.

Пыль столбом, гудящая дорога.

Пузырем рубашка за спиною.

Бабы машут граблями у стога:

«Разобьешься… Головой дурною…».

Не разбился. Нет. Зря испугались.

Скорости и ветру я так рад был.

Бабы деревенские не знали:

Я из детства мчался безвозвратно.

Юрий Мочалов

Мой тезка

Я помню тот апрельский день.

Мы выскочили все из школы.

Из репродуктора, с небес,

Срывался Левитана голос.

Что первым в мире побывал

С улыбкой в космосе Гагарин!..

И я со всеми ликовал, гордясь,

Что тезка мой - тот парень…

На Алтае

 В долине шаманов

Танцуют туманы

На гребнях Алтайских гор.

И эти туманы

Врачуют мне раны,

Как чистый таинственный бор.

Туманы все выше.

Отчетливо слышу,

О чем мне поет Катунь.

Такие красоты

На наших широтах

Бывают. На то он – июнь…

На север

Я верю, что ты

С улыбкою встретишь

Крушенье мечты -

Как счастье в билете.

Но если твой день

Покажется серым,

Потуже ремень -

И двигай на север.

Туда, где хвоя,

Кружась, опадает.

Где горечь твоя

Туманом растает.

Где солнце в снегах

Осенним закатом

Несут на рогах

Олени куда-то.

Где алых вершин

Коснешься рукою.

Но крик из души:

«А счастье такое?..»

Не грусти!

Археологу С. Колонцову

Как летят,

Замечаешь, года?

Вот уже

С сединой борода.

Вроде бы,

Все еще впереди.

Но уж льют

Проливные дожди.

Но уж пал

Пеленающий снег.

Ничего

Не бывает навек.

Все ушло

В никуда без следа.

Ведь нельзя

Молодым быть всегда,

Взглядом жечь

Спины юных девчат -

Для других

Их сердечки стучат.

Для других,

Кто еще лишь в пути.

Такова

Наша жизнь. Не грусти.

О счастье

Вспомнишь ли обрыв и катер старый,

Выброшенный волнами на сушу…

Там поэзии моей летящий парус

Навсегда исчез, тревожа душу.

Там дороги наши расходились

В стороны навечно, за тем колком.

Не для счастья мы с тобой родились.

Счастье хрупко, чаще лишь осколки.

Люди собирают, все надеясь

Склеить, чашу верностью наполнив.

Но с годами волосы редеют.

Вот уж многое мы и не помним.

Чаще забывают все плохое,

Чаще о хорошем лишь жалеют.

Но ушедшее всегда глухое

К вашим мыслям, что в сознанье тлеют.

Берегите тех, кому нужны вы.

Защищайте от ошибок, злости.

Не идите кромкою обрыва:

Можете переломать все кости.

И не унижайтесь перед теми,

Кто для вас уж очень много значит.

В этой простенькой, казалось, теореме -

Суть решения всей жизненной задачи.

О, женщина!

 О, женщина! Не просто – мать,

Ты – таинство, ты – чудо!

Я для тебя готов искать

Весной цветы повсюду.

 

Как я искал твоей любви.

Мы это оба помним,

А трудно станет, позови.

И я приду на помощь.

Осенние цветы

 Осенние цветы

неяркой красотой

Напоминают

об ушедшем лете.

Напоминают мне

о женщине, о той,

Которая прекрасней

всех на свете.

С которой я живу

без горя тридцать лет.

И вспоминать

об этом чаще нужно.

Ты обласкай её,

Осенний ясный свет,

Поздравь её

со свадьбою жемчужной.

Памяти отца

Прости меня, отец, прости,

Что я не смог тебя спасти

От старости и от болезней.

Что, покидая отчий дом,

Я часто забывал о том,

Что ты ведь тоже не железный.

Что голова твоя седа

От непомерного труда

И от забот о судьбах наших.

О нас ты сердцем тосковал.

«Переезжайте, - часто звал. -

Живете средь лесов и пашен».

Но нам дороже города,

И приезжали мы сюда

Лишь в праздники и воскресенья,

Чтоб соскрести наносный ил,

Чтоб зачерпнуть душевных сил

Из родника родимой сени.

Я помню, как меня ты вез,

И огоньки, и скрип колес

По половодью трав до школы

Такой вот теплою весной…

Мир покачнулся предо мной,

И впились тысячью иголок

Слова «Зачем ты нас покинул?!..».

Между кладбищенских берез,

Давясь в отчаянье от слез,

Целую жесткую щетину.

Ей никогда уж не расти

Прости меня, отец, прости…

1977 год

Память зла

 «Вы в памяти таите зло,

Я не хочу вас больше слушать».

Но если вам не повезло,

Зачем же ранить чью-то душу.

 

Да, я злопамятен, когда

Они в любви тебе клянутся,

А ночью молча, без стыда,

Другим в постелях отдаются.

 

Как верить мне тогда глазам,

Их обесценившимся ласкам.

Они отравленный бальзам,

И их улыбка – только маска.

 

Да, я злопамятен вдвойне,

Когда, твоим считаясь другом,

Он остается в стороне

От лиц озлобленного круга.

 

Когда ты корчишься в крови,

В грязи, бетон грызя зубами.

Его на помощь не зови.

Он отзовется лишь на память.

 

Да, я злопамятен в тройном,

Нет в сотом, тысячном размере,

Когда глаза залив вином,

На мать кидается он зверем.

 

Отказываюсь понимать

Таких людей, что на мгновенье,

Вдруг забывают даже мать,

Кому обязаны рожденьем.

 

Да, я таю такое зло,

Добра заветы не нарушу.

А вам, пожалуй, повезло,

Но только не черните душу.

Перо сизаря

Бомжиха Мурка выловила мышку

И понесла котятам под крылечко.

А кот с крыльца лишь щурится бесстыже.

Не дрогнуло отцовское сердечко.

По-над крыльцом сизарь, томясь, воркует.

Его голубка рядом – той же масти.

Не понимает он любовь такую,

Где все зависит от кошачьей страсти.

Перо его упало на крылечко,

И им давно написаны законы:

Где есть любовь и для двоих местечко,

Там есть и счастье, и оно бездонно.

Призвание ли?

Я подолгу смотрю на карту.

Читаю названия.

Быть топографом из-за парты -

Мое ли призвание?

Быть топографом - это значит,

Почти - одиночество.

Чем же труд наш с тобою оплачен?

Какие же почести?

Ледяною водой. В придачу

В лицо пыль небесная.

Чуть ступил по склону иначе…

А скалы отвесные.

Отдаешь всю тебя разлукам,

С лихвою отмерянным.

И пугаешься сердца стука

В болотах потерянных.

Я подолгу смотрю на карту.

Читаю названия.

В каждой надписи - миг азарта

И чьи-то скитания.

1970 год

Рисунок весны

 Весна рисует акварель

Капелью с крыш усталых.

А ты мне, милая, в апрель

Еще дороже стала.

 

Ручьями талая вода

Уносит снег сомнений.

Любви есть только слово «Да»,

Как и поре весенней.

Сельской  поэтессе

                   Людмиле Шахурдиной

 

Простой девчонке из Борково

Хотелось ввысь душой взлететь.

Но жизненный уклад, основу

Не удалось преодолеть.

 

Хозяйство, дом, семья и дети

Так отнимают много сил.

Не разорвать ей путы эти,

Хотя Пегас взлететь просил.

 

И опуститься на лужайке,

Где всё медвяно от цветов.

И где медведь под балалайку

Спеть для неё всегда готов.

Цветы Байкала

Третьи сутки качаюсь в вагоне.

Ах, как пахнет, дурманя, хвоя!

Ветер странствий все дальше нас гонит.

Мать на землю ромашки уронит,

Что собрал у Байкала ей я.

Старость матери так незаметно

Вдруг подкралась с годами пути.

Мне б собрать для нее слов заветных,

Что разбросаны по километрам,

Чтоб могли они вечно цвести

Голубою водою Байкала

И малиновой летней зарей.

А от них мать моложе бы стала.

Почему мы им дарим так мало?

И так много от них мы берем?

1978 год

Что ищу я?

Что ищу я в пути -

В моих письмах прочти.

Ненаписанных письмах пока.

Почему все плывут,

Все куда-то зовут

В неизвестную даль облака?

По другим городам

Разменял я года.

Оглянуться назад не успел.

Хоть не раз я мечтал

Обрести свой причал,

Уходя по таежной тропе.

Кому пели ветра

У ночного костра,

Не забросить тому рюкзака.

Что ищу я в пути -

В моих письмах прочти.

Ненаписанных письмах пока.

1973 год

***

Я ненавижу равнодушных

И безразличных ко всему.

Их серых слов, пустых и скучных,

Их середины - не пойму.

Я за ребят, что или - или.

Иль до конца вперед идти!

Иль - не идти! Но только пылью

Не виснуть на чужом пути.

1967 год

Я - солдат

Я обмороженной рукой

Прижал к плечу приклад.

Иль он меня, иль я его -

Такой у нас расклад.

Бой не обходится без жертв.

Я на войне - солдат.

Есть только ненависть и смерть

Для тех, кто виноват.

На войне, как на войне

На войне, как на войне.

Не хочу быть в стороне

Я от кары

Тем, кто шел в мою страну,

Чтоб поклонами согнуть

Малых, старых.

Дом, земля моя в огне.

Пуля-дура скажет мне:

Да, мы квиты.

Ваш Берлин, в руинах весь

В сорок пятом. И я здесь!

Не убитый.

Ордена

Отец - полковой разведчик

Со званием старшина -

За доблесть свою на фронте

Имел с войны ордена.

Лежали они в мешочке

Без малого десять лет.

А я, бестолковый отрок,

Сменял их на пистолет.

В войнушку с ним, деревянным,

Играл, очертя, смел, лих.

Подвергся отцовской порке

По заднице я за них.

И этот урок отцовский

Я вспомнил на Уссури:

Граница ведь не сдается.

Стреляй до конца, хоть умри.

В тайге

Купаясь в озерах света,

Заросли, млея, дремлют.

Пружиня, с еловых веток

Падает снег на землю.

Колдуя в том царстве сонном,

Под небосклоном синим,

Дятел неугомонно

Долбится на осине.

Покачиваясь на склоне,

Старая ель, больная,

О чем-то тихонько стонет,

Молодость вспоминая.

Речка журчит в распадке,

Тесно ей в этих скалах.

И вспугнуты куропатки

Выстрелом запоздалым.

1970 год

Возвращение

                   Михаилу Шмакову

 

Петушихи моей не стало.

Заросли к ней пути, дороги.

Но, как в детстве, иду устало

В край, где вырос среди немногих

Пацанов деревенских. Помнят:

Бор за речкой, зовущий властно.

А России ли быть бездомной,

Я спрошу у калины красной.

Деревенские мотивы

         1

Мы деревенские мальцы.

Мы знаем цену хлеба,

Как наши деды и отцы,

Трудились на потребу.

Ходили сено ворошить

До вечера с граблями,

Чтоб трудодень свой положить

На стол с краюхой маме.

         2

Последнюю копну подвёз

К зароду сена я.

Её трехвильником вознёс

Отец вверх, не боясь.

И мать вершину завершив,

Достойную венца,

Легко скользнула сверху вниз

В объятия отца.

БЕРЕГА

Берега, берега, берега

Все становятся круче и круче.

Ты по-прежнему мне дорога,

Называю тебя самой лучшей.

По течению ниже село,

В нем с тобою мы в школу ходили.

И куда б меня не занесло,

Я искал среди тысяч фамилий

Лишь твою, с буквой «я» на конце.

И, не зная другую, по мужу,

Я плыву, я плыву, на лице

Ожиданием – грусть. Может, нужен?

Вот и пункт назначенья. Увы.

Нет села, только жалит крапива.

Захотелось по-волчьи завыть

На краю мне чужого обрыва.

Берега, берега, берега.

Вырываясь из рамок их плена,

Я подался когда-то в бега,

Потерявши тебя во вселенной…

Ведь есть же бабы на Руси

Проснулся на рассвете я,

Потрогал рядом место

В шалашике, что у ручья.

А где ж моя невеста?

 

Она с литовкой, сталь блестит –

Загон скосила лестный.

Ведь есть же бабы на Руси,

С которыми не тесно!

Весенняя песня

Весною настежь распахну

Тебе я душу.

А ты ее лишь приласкай,

Меня послушай.

 

Тебе отдам я пенье птиц

И звон капели.

Что в марте нашем не сбылось,

Придет в апреле.

 

Ты у меня такой один,

Немного странный.

Скажи: «Люблю» – и стану я

Тебе желанной.

 

Ты у меня один такой

На целом свете.

Скажи: «Люблю» – я прилечу,

Как вешний ветер.

 

Весною настежь распахну

Тебе  я душу.

А ты ее чуть приласкай,

Она послушна.

Время листопада

Сгребает дворник жёлтую листву,

Не нужную уже своим деревьям.

Я, вроде, не меняюсь, я живу,

По-прежнему в хорошее всё веря.

 

Но жизнь неумолимо на закат

Склоняется, и осень в том порукой.

Как грустен временами листопад,

И как тревожна пасмурная мука.

 

Ведь что-то не доделал я ещё.

Не стоит всуе забывать об этом.

Касаются дождинки впалых щёк,

Холодные дождинки – данью лета.

ДВОЕ

На городском асфальте – лужа.

В ней отражались облака.

А по краям стояли двое,

Пусть незнакомые пока.

Но взгляды глаз, как притяженье

Двух одиночеств. Сделан шаг

В те облака. Идут друг к другу.

Казалось, маленький пустяк –

Внезапно вспыхнувшей любовью,

Пусть скоротечной, но живой.

И улыбается прохожий

Двоим, стоящим в луже той.

Девочка с ведёрком

Играли в детстве мы в лапту

Весною на пригорке,

Но почему запомнил ту

Я девочку с ведёрком?

 

В нём до краёв берёзы сок –

Питья не знали слаще.

И мой отчаянный бросок

На мяч, в неё летящий.

Жду

За стеклом моим оконным

Дождь осенний по балкону

Всё стучит, стучит всю ночь.

Где-то там, в сырой палатке,

Ты склонился над тетрадкой,

Чтоб словами мне помочь:

 

Пережить тоску разлуки.

Но озябли в холод руки,

И сломался карандаш.

Не закончена страница,

И теперь тебе не спится.

Как письмо ты мне отдашь?

 

Ах, зачем ты выбрал долю –

По тайге скитаться вволю,

Мне оставив суету

Городских угрюмых улиц,

Где машины, словно пули,

Улетают в темноту.

 

Не назначено свиданье

В пору встреч, и ожиданьем

Я никак не обойдусь.

Знаешь, мне так одиноко

Средь манящих светом окон.

Приезжай, любимый. Жду.

Корабли

Много, что обещано

В жизни нам судьбой.

Я простая женщина.

Мне тепло с тобой.

 

Чуточку внимания

Только удели.

Если б знать заранее –

Смогут корабли

 

Нас доставить к острову

Сбывшихся надежд?

Мы ведь стали взрослыми,

Тешь себя, не тешь.

 

Но должна быть капелька,

Капелька любви.

И в неё со стапеля

Сходят корабли.

КРАСИВАЯ

Я помню, ты была красивой.

И голос нравился мне твой,

Ласкающий, как теплый ливень

Под шелестящею листвой

 

Склонившейся над нами ивы

У убегающей реки.

Где ты была такой счастливой

На расстоянии руки.

 

А вот лица я не запомнил.

От наслоенья долгих лет

Расплылся в памяти тот скромный,

Штрихами созданный портрет.

Купола

Купола, купола, купола –

Я под ними иду, намела

Наступившая рано зима.

Возвеличив по-царски дома

И деревья, что тянутся к ним,

Где тепло и ты всеми любим.

Вдруг ударил мне в спину снежок.

Оглянулась – мальчишка без ног

В инвалидной коляске сидит.

Улыбается нежно, бандит.

И расплакалась я, не пойму,

Потянулось сердечко к нему.

Знать, судьба. И который уж год

Я толкаю коляску вперед.

Мотив прошлого

В закоулках памяти осталась

Юности беспечная пора.

Я сегодня чувствую усталость –

Ту же самую, что и вчера.

 

Незаметно годы пролетели,

Только радости не принесли.

За окном – холодные метели.

И опять душа моя болит.

 

Что не сохранила писем пару,

Гневно разорвав их на клочки.

Но осталась в памяти гитара,

Что хранит тепло его руки.

 

Пусть же прозвучат сегодня струны

И напомнят прошлого мотив.

И немного я побуду юной,

Музыкою жажду утолив.

На стекле

Кружится, кружится мокрый листок

И одиноко к стеклу прилипает.

Осень сняла свой багряный платок.

Хмурые дни, морося, наступают.

 

Вот отчего, отчего мне не спится.

 В небе холодном исчезла луна.

Видно, ночами голодной волчицей

Где-то за тучами бродит она.

 

Холодно, холодно, нет твоих рук.

Не приласкают они, не согреют.

Лист на стекле, как душевный недуг.

Ты приезжай, приезжай поскорее.

Недосказанность

Недосказанность в словах…

Недопитое вино…

А в душе таится страх,

Что уйдёшь ты всё равно.

 

Ты уйдёшь. Не удержать

Ветер, сколько ни лови.

На тебе лежит печать

Нерастраченной любви.

 

Близость теплится едва

И не греет нас давно.

Недосказанность в словах…

Недопитое вино…

НЕЗАВЕРШЕННЫЙ РОМАН

В последний раз поверь.

Открой в последний раз

В свою квартиру дверь.

Не прячь любимых глаз.

Не прячь свою любовь

За шторками ресниц.

Попробуем же вновь

Из тысячи страниц

Перечитать одну.

Не завершен роман.

Вернем назад весну.

Я тот же мальчуган,

Что нес тогда тебе

Охапками цветы.

Ты открывала дверь

На мой порог мечты.

Я помыслом был чист,

Хоть был крутой лихач.

Прочтем последний лист.

Открой же! И не плачь!

Оборванное свидание

Под Новый год ты шёл со мной.

Тебя я молча провожала.

А на скамейке под сосной

К плечу, заплакав, я прижалась.

 

Околица. И огоньки

Моей деревни здесь редеют.

Впервые стало не с руки

Нам в эту ночь. Найти надеясь,

 

Шестнадцать вёрст ты шёл сюда,

Ко мне, дорогой незнакомой.

А в это время, не стыдясь,

Я целовалась возле дома

 

С мальчишкой смелым. С ним росла –

С пелёнок вместе, между прочим.

Тебя я просто не ждала.

Что ты придёшь – в письме ни строчки.

 

«Я виновата, ты прости».

А время в Новый год сбежало.

Поднялся: «Мне пора идти».

Я пальцы медленно разжала.

 

Кружась, стирая силуэт,

Снежинки падали, сгущаясь.

Ну, почему в шестнадцать лет

Обид любимым не прощают?

Огонёк на снегу

Огонёк на снегу

Вспыхнул вдруг и погас.

Я забыть не могу

Синеву милых глаз.

 

Обещали они

Мне бездонность любви.

Только ты не тяни,

Счастье рядом – лови.

 

Подарил мне кольцо,

Я так рада была.

И твоё письмецо

На груди берегла.

 

Но людская молва

Докатилась до нас,

Что другая нашла

Синеву твоих глаз.

 

И дождалась венца.

Значит, ей повезло.

Мне не надо кольца,

Что таит в себе зло.

 

Мне не надо письма,

Вместе с клятвой сожгла.

Виновата сама,

Что так долго ждала.

Октябрь

Серость. Ни единой краски.

Что асфальт… Что небо…

И октябрь, как кисть Пикассо,

Дарит мне свой ребус.

 

Зачеркну одну лишь букву,

Сень листвы и тени.

Но, увы, октябрь разлуку

С летом не отменит.

Скоро зима

Журавли опустились

На стынущий луг,

А уставшие крылья

Всё тянут на юг.

 

Там теплее, теплее.

Здесь давит туман.

Улететь поскорее,

Ведь скоро зима –

 

Белых крыльев не сложа,

За ними летит.

Почему так тревожит

Страдающий крик?!

Отражение весны

Отражаются в лужах

Деревья, мой путь.

Если я тебе нужен,

Могу повернуть.

И начать всё сначала –

С улыбок и грёз.

Чтоб весной стыло-талой

Под шорох берёз

Вновь почувствовать ласку

Попавшей в полон.

Ведь любовь – это сказка.

А, может быть, сон.

Размышление

Чему учили мы детей?

Их вместо нас учила школа.

Не приходилось им потеть,

Чтоб не остаться с задом голым.

 

А нас учили всё ж отцы,

Чтоб вилы брали утром рано.

Сейчас довольные юнцы

Уже сидят по ресторанам.

 

На что копили мы гроши?

Чтоб сыновьям жилось вольготней.

Россия, только не греши.

Главней не бизнесмен, а плотник.

Сказка о рыбаке и рыбке

(парафраз)

Да, жили старик со старухой

У самого синего моря.

Любил своим неводом плюхать.

Она – всё за пряжей, чуть горбясь.

 

Однажды он вытащил невод.

В нём рыбка одна лишь осталась –

Заморской была королевой,

Вся золотом чистым сияла.

 

И голосом, по-человечьи,

Сказала: «Пусти меня в море.

Попросишь, всё дам тебе, старче,

И дальше жить будешь без горя».

 

Для старче в судьбе его – Диво,

Не видывал рыб говорящих.

Пустил её в волны отлива:

«Гуляй себе в водах бурлящих».

 

Старуха, прознав, задолбила:

«Ей-богу, дурак, простофиля.

Корыто у ней попросил бы,

Моё-то совсем прохудилось».

 

«Не лезь со своим ты корытом.

Погубит когда-нибудь жадность.

А море всегда мне открыто.

Рыбёшкой снабжает – и ладно!»

Сорочья ночь

Прощай, прощай, уходят поезда.

И ты уедешь скорым этой ночью.

Но ты поверь, девчонке навсегда

Запомнится та ночь ее, сорочья.

 

Когда хотела у тебя украсть

Улыбку той, заворожившей сердце.

Ведь у мужчин бывает тоже страсть,

Что не измерить частотою Герца.

 

Идеи физики мне далеки,

Не увлекалась азбукою Морзе.

Но как тире – вагонов огоньки,

И точками – на рельсах мои слёзы.

Удар

Земля летит тебе навстречу

Неотвратимо, и… Удар!

В который раз она калечит,

Напоминая, что ты стар.

 

Что резкость пламенных движений

Осталась в прошлом, как страна,

В которой не один Есенин

Сгорел от водки и вина.

 

Коль не готов ты к покаянью,

Хотя бы мысленно крестясь,

Подумай о своих деяньях

На расстоянии локтя.

Черта

Нарисую черту, за которой всё было.

О чём в юности нашей мечталось, любилось.

А любили мы всласть – и черёмухи цвет,

И подснежник в цвету, и девчоночки бред,

Что лишь только она никогда и не бросит.

Почему же тогда эту стылую осень

Я встречаю один и рисую черту,

Отделяя, что было по сторону ту.

Бердь-река

Говорливая Бердь-река,

Ты течешь из души Салаира.

В твоих водах моя строка

Затерялась в просторах Сибири.

Но я знаю, она всплывет

Выражением чувств в Ледовитом.

И сиянием расцветет

Для полярников льдины обжитой.

Благодарность

Моей жене Татьяне

Ты меня сберегла.

Сколько ж в сердце тепла?!

Я тебе благодарен.

Жизнь почти утекла,

Ни черна, ни бела.

Так зачем себя старим

Чашей ссор и обид,

Вроде, мелких на вид?

Стоит выплеснуть в угол,

И союз устоит.

Он не тернием свит,

А любовью друг к другу.

Гимн любви

Ты родилась в начале лета,

И на пелёнки падал пух.

А за околицею где-то

Играл на дудочке пастух.

И та мелодия звучала,

Как гимн чарующей любви.

А люлька медленно качалась:

Не плачь, малышка, а плыви…

Главный вопрос

Письма старые жгу.

В них вопросы, вопросы…

Пусть останусь в долгу,

В печку письма забросив.

Знать, в тяжёлые дни

Адресату достались.

А кого в том винить,

Если ближе не стали.

Самый главный вопрос

Задает мне разлука.

Строчки писем из слёз

Разве счастью порука?

Оказавшись в глуши,

На задворках страданий,

Больше мне не пиши.

Ни к чему. До свиданья!

 Дар Божий

Всё начинается с дороги,

Всё начинается с любви.

Пусть перекаты и пороги,

Остерегайся и плыви.

Плыви по жизни, если светит

Звезда манящая. Пойми,

Что Бог особым даром метит,

Кто даром делится с людьми.

Два хрустальных бокала

Два хрустальных бокала

Стоят на столе.

В зале скрипка играет,

Как свет в хрустале.

Полон светом купели

Сегодняшний день.

Ты свой крестик нательный

На шею надень.

И губами к бокалу

Чуть-чуть прикоснись.

Выпей самую малость

С досады на жизнь.

Встреча всё ж состоялась,

О ней не жалей.

Два хрустальных бокала

Стоят на столе…

Женские стихи

О, женские стихи!

В них утончённость слов.

Стенание стихий,

Стирание углов.

Не поднимая муть

Со дна души своей,

Как хочется сверкнуть

Им звёздочкой в траве.

Росинкой на листке

Мир тайный отразить.

В зачёркнутой строке –

Заветное любить.

Уединённый грот

И пенье малых птах,

Заоблачный полёт –

Всё это в их стихах.

Да, в них все чувства есть.

Мужчинам не понять,

Как можно тихий всплеск

Души вместить в тетрадь.

Любовь – это жизнь

Любовь – это жизнь

В Галактике вечности.

Ласкающий бриз

У моря беспечности.

Случайным путём,

Весенними лужами

Она уведёт

Туда, где ты нужен ей.

К истокам реки,

Где нет одиночества,

Где всплеском руки

Цыганки пророчества.

Мужик

Не дурак российский мужик;

Просчитает, была бы цель.

Ко всему он в жизни привык.

Для него даже снег – постель.

Стержень должен быть в мужике,

Не сгибаем тогда от бурь.

Хоть и есть в его черепке

Всё ж толикой святая дурь.

На войне

На войне, как на войне.

Не останусь в стороне

Я от кары

Тех, кто шёл в мою страну,

Чтоб поклонами согнуть

Малых, старых.

Дом, земля моя в огне.

Пуля-дура скажет мне:

- Да, мы квиты…

Ваш Берлин в руинах весь

В сорок пятом. И я здесь!

Не убитый.

Наш Чародей

Мы уезжаем на Алтай.

А с кем кота оставить?

Пришлось забрать его с собой,

Другим котам на зависть.

Приехали мы на Алтай.

И тут, как в пошлой драме,

Взял и удрал наш Чародей

К роскошной местной «даме».

Искали долго, всей семьёй,

Неделю муж не брился.

Увы, как будто наш злодей

Сквозь землю провалился.

И мы уехали домой.

Такая в сердце мука.

А через месяц наш герой

Под дверью замяукал.

Наше время

Время спрессовалось

Вращением земли.

Сутки незаметно

Из жизни мчатся прочь.

Только встретишь утро,

Как видишь, что вдали,

Вновь на горизонте –

Безрадостная ночь.

Это ощущенье

Текущих быстро дней,

Может быть, присуще

Для нас, кому пора

С возрастом смириться

И, канув в мир теней,

Для своих потомков

Оставить мир добра.

Нектар поэзии

Им пресная жизнь не нужна,

Дай скорость пули,

Чтоб собирать нектар сполна

В свой тесный улей.

Нектар из повседневных слов,

В них жизни сладость.

Поэты – хрупкое стекло.

Беречь их надо!

Символ России

Ошибаются люди,

Что берёза - дерево.

Нет, она живая русская душа.

Это - символ России.

Просит лишь доверия

Заграничных клёнов, листьями шурша.

bottom of page